Неточные совпадения
Какая-то
неведомая сила работала в
глубине детской души, выдвигая
из этой
глубины неожиданные проявления самостоятельного душевного роста, и Максиму приходилось останавливаться с чувством благоговения перед таинственными процессами жизни, которые вмешивались таким образом в его педагогическую работу.
Она часто замечала во всех людях
из города что-то детское и снисходительно усмехалась, но ее трогала и радостно удивляла их вера,
глубину которой она чувствовала все яснее, ее ласкали и грели их мечты о торжестве справедливости, — слушая их, она невольно вздыхала в
неведомой печали. Но особенно трогала ее их простота и красивая, щедрая небрежность к самим себе.
Образ за образом, впечатление за впечатлением ложились на душу яркими пятнами; я узнал и увидал много такого, чего не видали дети значительно старше меня, а между тем то
неведомое, что подымалось
из глубины детской души, по-прежнему звучало в ней несмолкающим таинственным, подмывающим, вызывающим рокотом.
Мне все казалось, что где-то там, в этом большом и
неведомом свете, за старою оградой сада, я найду что-то; казалось, что я что-то должен сделать и могу что-то сделать, но я только не знал, что именно; а между тем навстречу этому
неведомому и таинственному во мне
из глубины моего сердца что-то подымалось, дразня и вызывая.
В одну
из таких минут, когда
неведомые до тех пор мысли и чувства всплывали
из глубины его темной души, как искорки
из глубины темного моря, он разыскал на палубе Дыму и спросил...
Странное выражение было у этих глаз: они как будто глядели, внимательно и задумчиво глядели
из какой-то
неведомой глубины и дали.
— «Мы, нижеподписавшиеся, люди никому
неведомые и уже пришедшие в возраст, ныне рабски припадаем к стопам вашим с таковою горестною жалобой, изливаемой нами
из глубин наших сердец, разбитых жизнью, но не потерявших святой веры в милосердие и мудрость вашего величества…» Хорошо?
Что-то
из нее улетучивалось, что-то утопало, стиралось в сознании, и взамен
из глубины поднималось нечто другое,
неведомое, неопределенное, смутное…
Единая мысль разбилась на тысячу мыслей, и каждая
из них была сильна, и все они были враждебны. Они кружились в диком танце, а музыкою им был чудовищный голос, гулкий, как труба, и несся он откуда-то
из неведомой мне
глубины. Это была бежавшая мысль, самая страшная
из змей, ибо она пряталась во мраке.
Из головы, где я крепко держал ее, она ушла в тайники тела, в черную и неизведанную его
глубину. И оттуда она кричала, как посторонний, как бежавший раб, наглый и дерзкий в сознании своей безопасности.
Однако что значит в этом смертно-серьезном деле голое понимание? Требуется что-то другое, гораздо более прочное и глубокое. «Позади твоих мыслей и чувств, брат мой, стоит могучий повелитель,
неведомый мудрец, — он называется Сам. Так говорил Заратустра». Этот «Сам» живет не пониманием, не мыслями, а тем, что непосредственно исходит
из глубочайших
глубин человеческой души.